Зависимость российской науки от коллайдерной иглы

Впервые об ощутимом влиянии Большого адронного коллайдера на результативность российской науки мы задумались примерно два с половиной года назад. Тогда только-только начиналось увлечение рейтингами, стартовал проект "5-100", мы с вами поражались зашкаливающей цитируемости НИЯУ МИФИ и т.д. С тех пор количество российских организаций, участвующих в экспериментах на БАК сильно выросло, многие российские университеты, вошедшие в эти проекты, существенно укрепили свои позиции в уже упомянутых рейтингах, что вылилось для них в дополнительное финансирование и обеспечило больший интерес к этим ВУЗам со стороны как студентов, так и профессоров.

Пусть так же будет продолжаться и дальше - эксперименты на БАК, вне всяких сомнений, являются одними из важнейших проектов в науке последних лет, и одно лишь участие в них уже является своеобразным знаком качества как для учёного, так и для организации. Проблемы начинаются, когда мы пытаемся проанализировать состояние и тенденции в науке университета, активно участвуюшего в этом проекте - или страны, доля БАКовских публикаций которой в общем её научном результате существенна. Заключаются эти проблемы в том, что мы не можем чётко ответить на вопросы, вроде:

- Кто из наших сотрудников работает наиболее эффективно? (Ответом будет: "участники экспериментов на БАК")
- Хорошо, тогда кто из наших сотрудников - "восходящие звёзды"? (Ответ: "Понятия не имеем. Куда ни глянь - одни участники экспериментов на БАК")
- Но тогда хотя бы в каких предметных направлениях мы работаем действительно эффективно? (Ответ очевиден: "физика элементарных частиц!")
- О'кей. А где мы публикуемся и где нам надо публиковаться? (Ответ: "публикуемся в Physical Review C/D/Letters, Physics Letters B и т.д., надо больше публиковаться там же")
- Ладно, а с кем мы сотрудничаем и с кем нам действительно стоит сотрудничать? (Ответ снова очевиден: "сотни организаций-участников указанных экспериментов - вот наша единственно верная политика научного сотрудничества!")

Аналогия с иглой нефтяной, от которой так сильно зависит российская экономика, тут неспроста. За цитированиями, приходящими на публикации мегаколлабораций, иногда можно не только не заметить, что мы отлично работаем и в других направлениях (или, наоборот, самозабвенно цитируем сами себя, уничтожая собственную академическую репутацию), но и поддаться ложным выводам о том, что всё в нашей науке великолепно - и вообще зачем чинить то, что и так прекрасно работает? Сохранение подобного статус-кво, тем не менее, весьма и весьма опасно для устойчивого развития науки, подобный пример в экономике мы и наблюдаем последние 17 лет.

Наукометристы часто говорят о необходимости оценки публикаций, написанных в крупных коллаборациях (около 30 авторов и более), отдельно от остальных. Многие эксперты - например, центра CWTS, составители Лейденского рейтинга - применяют методику дробного учёта цитирования, чтобы делить цитируемость таких публикаций равномерно между всеми участниками, но большинства вопросов это всё равно не снимает. Наша собственная методика расчёта высокоцитируемых авторов также подразумевает исключение всех коллабораций по физике с количеством соавторов более 30.

С марта этого года у нас, наконец, появилась возможность двумя щелчками мыши изолировать эти публикации и провести анализ деятельности любых организаций без учёта таких документов (или, наоборот, только с их учётом).

Давайте ещё раз посмотрим на одни лишь коллайдерные публикации. Вот так шли исследования и публиковались работы на всех семи детекторах (напомню, цифры 2016 г. пока неполные):

Количество публикаций по экспериментам на БАК

Как видно, исследования различаются не только масштабами (4 основных детектора дают основную массу данных) но и результативностью для современной науки - какие-то цитируются лучше, какие-то хуже:

Сопоставление масштабов коллабораций БАК. По горизонтальной оси: количество публикаций за период с 2007 по 2016 гг, по вертикальной оси: нормализованная средняя цитируемость публикаций, размер круга: количество высокоцитируемых публикаций

Более-менее знакомый с положением вещей читатель обратит внимание, что такого показателя цитируемости, пусть он и выше среднемирового значения, но всё же недостаточно, чтобы вытащить в ведущие мировые рейтинги целые российские университеты. Всё дело в том (что для меня как человека далёкого от физики элементарных частиц было удивительной новостью), что большая часть публикаций ALICE, ATLAS, CMS Collaboration и т.д. пишутся индивидуальными авторами с указанием одной из коллабораций в качестве группового автора. Вот небольшая статистика распределения этих публикаций по количеству соавторов:

Распределение публикаций по количеству соавторов

Так вот, самые низкие показатели цитируемости в рассматриваемой выборке - у индивидуально написанных публикаций, самые высокие - у тех статей, где количество работавших над ними исследоателей как раз целесообразно измерять в килоавторах. И вот в эти-то проекты как раз и стремятся войти организации со всего мира. Давайте посмотрим, кто участвует в них со стороны России. Напомню, все изображения кликабельны.

Российские организации, активно участвующие в крупных международных коллаборациях, и наукометрические показатели их участия за 2007-2016 гг.

Я не хотел бы детально разбирать публикации институтов Академии Наук, которые как раз и специализируются на исследованиях в области физики элементарных частиц (хотя и там, полагаю, при помощи новой функции InCItes можно увидеть много интересного, просто задавшись вопросом "что ещё там умеют делать хорошо?"). Давайте разберём университеты, ведь именно применительно к ним новая возможность InCites даёт максимальную пользу.

Российских университетов, чьи сотрудники за последние 10 лет опубликовали в рамках этих коллабораций более 100 статей, семеро. Вот они - и коллаборации, в которых они участвуют:

Российские университеты и коллаборации БАК, в которых они участвуют

Давайте посмотрим, чтО мы наконец-то можем увидеть по каждому из них, если отфильтровать все публикации с количеством соавторов выше определённого значения (оговорюсь, "коллайдерных" статей там будет большинство, но не все)

МГУ и высокоцитируемые публикации

Наукометрические показатели МГУ за 2007-2016 год, исключая публикации с количеством соавторов более 100.

Если ограничить сотней максимальное значение соавторов для публикаций МГУ, нормализованная средняя цитируемость Университета снижается довольно ощутимо: с 0,85 до 0,63. При этом, из 292 высокоцитируемых публикаций остаётся 131, что очень и очень неплохо. Интересное упражнение для самостоятельной работы в МГУ: посмотреть, что это за высокоцитируемые публикации, кто их авторы и почему эти статьи так хорошо цитируются.

МИФИ и новые направления роста

Для МИФИ попробуем снизить пороговое значение количества соавторов до 30 и посмотреть на их научные результаты в разбивке по предметным областям.

10 наиболее популярных предметных областей в НИЯУ МИФИ за 2007-2016 гг., исключены публикации с количеством соавторов более 30.

Нормализованная средняя цитируемость этих публикаций

Очевидные успехи НИЯУ МИФИ делает в области оптики, раз работы Университета в ней цитируются почти в полтора раза лучше среднемирового уровня. Теперь можно открыть список из этих 523 публикаций, чтобы увидеть, кто из авторов МИФИ действительно проводит интересные миру исследования по оптике, а кто - вероятнее всего, занимается преимущественно самоцитированием.

НГУ и география соавторства

Для НГУ зададим тот же порог в 30 соавторов на публикацию. Список основных организаций-партнёров серьёзно поменяется:

12 наиболее активно сотрудничающих с НГУ организаций за период с 2007 по 2016 гг., исключая коллаборации с числом соавторов более 30.

А какие из этих совместных проектов - наиболее цитируемые? Оказывается, совместные 70+ работ с Астонским Университетом цитируются очень и очень хорошо. Уверен, наукометрическое подразделение НГУ об этом факте хорошо знает, но теперь есть возможность продемонстрировать, насколько именно там всё хорошо цитируется по сравнению со средним значением по миру и по университету.

Нормализованная цитируемость этих совместных проектов

МФТИ и публикационная стратегия

Не могу не коснуться своей любимой темы - как университетам качественно увеличить цитируемость, изменив всего одну вещь в управлении публикационной активностью. На примере МФТИ мы можем снова задать порог в 30 соавторов на публикацию, выгрузить данные и построить диаграмму Пислякова, очищенную от крупных коллабораций, и использовать её, чтобы корректировать публикационную стратегию и отслеживать результаты этого изменения.

Соотношение нормализованной цитируемости МФТИ.

Очень удобная штука, чтобы трезво понимать состояние и тенденции в научных исследованиях в таких организациях. Ещё раз - мы никоим образом не умаляем заслуг физиков и медиков, активно участвующих в крупных международных коллаборациях. Но напомню, что рекорд количества соавторов сейчас составляет 5,145 килоавторов на одну статью, и, покуда конца и края этому нет, новая функция существенно облегчит жизнь всем, кто так или иначе связан с наукометрией и оценкой результативности научных исследований.